Подмосковье. Пушкино. Серебрянка.

Сидит на соседнем мостике мужик. Ну, парень. Лет тридцати. Солидно так
сидит. Основательно. Кресло с подлокотниками. Три удочки заброшены.
Причиндалы там всякие разложены. Сидит, пиво потягивает, на поплавки
щурится.

Появляется дед. С удочкой, коробушкой и явным намерением порыбачить.
Добродушный такой. Спрашивает у парня.
- Ну как, сынок? Клюеть?
Парень оборачивается через плечо и вопрос игнорирует.
- Не потесню я тебя, если тут вот с краешку присяду? – не обращая
  внимания на недружелюбный прием, улыбаясь спрашивает дед.
Парень оборачивается и говорит:
- Слушай, дед, ну те че, берега мало? Ты же видишь, тут и одному-то
  тесно. Не поместимся.

На самом деле мостик этот, с которого парень ловит, он как раз и
расчитан на двоих. Я почему знаю? На прошлой неделе, как раз с этого
мостика, как раз с этим дедом мы и рыбачили. Он вот так же подошел "Не
потЕснишься, сынок? Поместимся? ", я к краю чуть двинулся, он сел на
свою коробушку, и мы часа три с ним душевно половили. Без проблем.
Занятный, кстати, дед оказался.

Дед посмотрел вдоль берега. Других свободных мостиков нет. С берега не
больно-то и половишь. Я уж хотел уступить деду свое, все равно клева
нет, но он вдруг сказал, все так же добродушно:

- Ну, раз не поместимся, сынок, стало быть собирайся и уебывай.
- Чевооооо? Чево это – уебывай? Ты чего, дед?
- Ну, вопче-то, это мой мостик.
- Что значит твой?
- Мой. Я ево делал.
- Ну дак так бы сразу и сказал! Садись, уж как нибудь уберемся.
Парень нехотя сдвинул кресло и стал подбирать свое хозяйство.

Дед не сдвинулся с места. Он выдержал паузу, подождал пока тот обратит
на него внимание и спокойно сказал:
- Нет, сынок. Не поместимся. Сбирайся, говорю, и уебывай. Нам с тобой
  теперь ВЕЗДЕ тесно будет.